Мой сайт

Вчера интервью "СЭ" дал главный тренер и вице-президент "Рубина" Курбан Бердыев.

- Что с Петром Быстровым? Первая информация была просто страшной, а как дела обстоят теперь?

- Слава Аллаху, Петя пришел в себя. Уже говорит. Помнит, что было на поле, как шла игра, а что было потом - не помнит.

- А что происходило с ним в раздевалке?

- Не буду обсуждать детали, это никому не нужно. Но смотреть на то, что происходило в раздевалке, было невыносимо. Человека спасали. Многие ребята, глядя на это, не могли сдержать слез.

- Жарко и душно было всем игрокам, но больше других пострадал Быстров. Почему - у вас есть объяснение?

- Петя играл на пределе сил, через "не могу" и никому ничего не говорил - мол, мне плохо. Плохо было очень многим. Хорошо, из Орехова в перерыве удалось вытянуть признание, что ему сильно не по себе. Заменили в итоге. Причем Саша признался, что плохо себя чувствует, еще в туннеле, который ведет на поле от раздевалок. Я увидел: парень явно не в порядке. Начал спрашивать... Игра возобновилась - он "плывет", ошибается, его ведет буквально. После матча Орехов признался, что терпел сознательно: мол, вся команда страдает от жары, так почему он должен жаловаться?! Но когда ребята увидели, что с Петей случилось, они уже своего самочувствия не скрывали. Гекдениз, южный человек, например, сказал, что всю вторую половину первого тайма он поле только в дымке видел, а потом - будто пелена перед глазами...

- Вы себя в чем-то вините?

- Только в том, что кричал от бровки: "Нужно прибавить! Быстрее! Строже!" - пытаясь гнать команду вперед. Это никому не нужно, если людям так плохо. Здоровье человека важнее очков, денег и всех мыслимых рейтингов и мест в турнирной таблице. Быстров крикам внимал и вот до чего добегался - до больницы. Хорошо, что все вроде бы обошлось, но теперь любой футболист сто раз подумает: а нужно ли бежать на пределе, когда играешь в дикую жару?! Я как тренер просто не могу знать, как организм игрока переносит солнце, духоту - это не смоделируешь. Тренеры не ставят подробных опытов на своих игроках. Мы все тренируемся не на солнцепеке, а вечером. И сборы летние не случайно же проводятся в Австрии или Кисловодске, а не в Турции или Израиле! А играем - в самый зной.

- Клубы - заложники телевидения, которое диктует им время начала матчей. Случай с Быстровым может что-то изменить?

- А что, для этого нужны еще какие-то случаи?! Я все понимаю: футбол - продукт, контракты с телевидением приносят ему деньги. Но из любой ситуации можно найти разумный выход. Играть летом в два часа дня в Лужниках - вообще бесконечный риск для здоровья людей. Там в зной на лавочке у бровки тяжело находиться. Пусть тот, кто принимает решение о времени начала игр в 14.00 в Лужниках, просто посидит в жаркий московский день рядом с полем. Одного раза, уверен, хватит, чтобы понять проблему.

Мы из года в год говорим: лето, жара, играют команды скучно, ходят по полю пешком, зрелища нет. А откуда ему взяться, зрелищу, если людям элементарно тяжело дышать? Да тем болельщикам, которые сидят на трибуне в дикий зной и смотрят на мучения игроков, нужно "спасибо" сказать... Если нет возможности переносить игры с 14.00 - давайте делать паузы в игре. Три минуты, пять. Есть же реклама, что-то еще придумать можно. Игроки в это время воды попьют, немного в себя придут. А мы все ждем, что они побегут в духоте и на солнцепеке, а потом удивляемся: нет, не бегут... Теперь, наверное, никто вообще не побежит. Кто их за это осудит?! Жизнь ведь одна, а здоровье не купишь.

- Когда Быстров сможет покинуть больницу, когда начнет тренироваться?

- Я не хочу ничего загадывать. Пусть лежит, спит побольше, а люди из клуба, ребята из команды, которые в Казани живут, будут его навещать. Главное - человек пришел в себя. А футбол пока подождет.

Андрей Анфиногентов

"СПОРТ-ЭКСПРЕСС"